Один из самых трагических эпизодов Великой Отечественной войны закончился 27 января 1944 года. Была полностью снята блокада Ленинграда, которая продолжалась 872 дня. Ленинград — единственный в мировой истории город, который смог выдержать почти 900-дневное окружение.
Уроженке села Лозовое Пелагее Ивановне Холявченко в 1942 году исполнилось 18 лет. Фашисты подошли к Дону. Все мужчины села уже были на фронте, а для войны не хватало солдат. Сельских девчонок вызвали в райком комсомола, предложили помочь Родине. Они с гордостью согласились. Поехали, не зная куда. По бушующим волнам Ладожского озера, под мощным обстрелом вражеской артиллерии, под крики и стоны погибающих в сентябре 1942 года привезли в Ленинград. Два месяца обучали пользоваться винтовкой, автоматом. Грязь, пот, холод, голод — познали всё. Делали самую тяжёлую работу: рыли землянки, окопы, готовили взлётные площадки для самолётов. Вокруг рвутся снаряды, гремит канонада, а спрятаться некуда. По ночам охраняли аэродром. На посту стояли по два часа. В ночь становились по несколько раз. Ветер валил с ног — сил не было. Жили в холодных землянках — топить было нечем. Сушили на ветру мокрые шинели — как же трудно и холодно было надевать её тяжёлую и «каменную». В баню возили раз в две недели. Домой писала часто, точнее плакала больше, чем писала. Как болело сердце по родимой матушке и родном батюшке! Лет-то было всего восемнадцать. Но ленинградцы — люди хорошие, очень хорошие — старшина старался изо всех сил: достал байковые одеяла, выдавал, как на фронте по 15 патронов в день, кормил сухарями и овсянкой. Запах хлеба забыли. Талия — пальцами можно было обхватить — кожа да кости. Круги под глазами, слабость. От голодной смерти спас капитан — добрая душа. Привёл Полю в столовую для лётчиков и попросил:
— Девушка тает на глазах, а ей жить и жить — девятнадцати нет — ребёнок. Всё, что останется, в тарелку и кормить дивчину. Красота какая погибает!
— И стало легче, холод смерти стал утихать. Ноги стали более крепкими, не ватными. Трудно было на посту. Стояли по одной — без навеса, собак не было. На всю жизнь я запомнила эти тёмные ленинградские страшные ночи. Одна с винтовкой и тысячи шорохов, да дождь порой стучит по лицу, по лужам — в сердце тревога и сплошное напряжение. Тысячу раз обернёшься назад, кажется, враг со спины нападает. Стала, как многие подружки, брать на пост гранату. Если что, захвачу на тот свет и врагов, — вспоминала Пелагея Ивановна.
Стояли девушки на пятачке, «где Нева сходится с землёй». «Я этот пятачок с завязанными глазами пройду — каждый кустик, каждое деревце, каждый окоп, каждую могилку помню», — говорила фронтовичка. А морозы были трескучие, а ветры — леденящие. Словно на прочность Россия испытывала и наших, и фашистов. Прижмут огнём немцев среди снегов часа на два — поле закостеневших трупов. Это русские морозы, а не Европа. И что поразительно — в голод, через бездорожье и снега к бойцам приезжали певцы, музыканты, агитбригады, знаменитости. Город жил. Жители отдавали последние крошки хлеба своим защитникам — солдатам, только бы удержать врага. И они держались…
День Победы Пелагея Холявченко встретила в Кёнигсберге, пройдя со своим батальоном всю Прибалтику. Она награждена орденом Отечественной войны II степени, медалью «За оборону Ленинграда». И был ей всего двадцать один год, а на счету — более десятка «дуэлей» с немецкими стрелками.
По материалам газеты «Вести Придонья»